Нынче люди стали до того пессимистичны, что каждый третий блокбастер, который выходит в широкий прокат, посвящен концу света. Зомби, роботы, обезьяны, природные катаклизмы – все это так и норовит стереть человечество с лица Земли, оставив после себя пустыню. А может, это говорит скрытая досада на перенаселенность нашей планеты? Как бы то ни было, фильмы-катастрофы востребованы. Но вот в чем загвоздка – если как следует призадуматься, неожиданно понимаешь, что практически ни один сценарий апокалипсиса в реальной жизни… не работает!

Итак, лучшие фильмы-катастрофы и их нереальные сюжеты :

Терминатор

В серии кинофильмов про Терминаторов американское правительство опрометчиво упускает из своих рук контроль над системой ядерного вооружения США, что вполне закономерно заканчивается большим ядерным апокалипсисом. Искусственный интеллект методично истребляет уцелевших людей, пока человеческая раса не превращается в несколько разрозненных групп повстанцев.

Проблема? Непонятно, кто построил роботов.

Когда Скайнет выжигал мир адским пламенем, он был не чем иным, как компьютерной программой, таящейся в дебрях Интернета. Он, возможно, мог иметь доступ к механизмам, запускающим ядерные ракеты, но если говорить о производственных мощностях, то Скайнет просто физически не мог бы сделать с их помощью армию роботов. Потому что на свете не существует заводов, весь цикл производства на которых протекает исключительно под управлением компьютера. Даже на роботизированной сборочной линии все равно имеется оператор, и каждый рабочий день тысячи людей на производстве нажимают кнопки, открывают и закрывают клапаны, регулируют процесс, и совершают массу операций.

И тут уже неважно, насколько умен искусственный интеллект. Без рабочих он не смог бы перевести автомобильный завод на сборку Терминаторов. Но даже если бы он это сделал – как он добыл бы железную руду и перевез ее на металлургический завод, чтобы получить из нее сталь для своих роботов? Да уж если на то пошло, хотя бы металлолом переплавил? Это процесс, который выполняется ТОЛЬКО людьми. Как и подавляющее большинство производственных процессов не только в середине 90-х, но и много лет спустя. Снабжение никто не отменял. Единственный робот, имевшийся в распоряжении Скайнета в момент начала его войны с человечеством, был неуклюжий Т-1 на гусеничном ходу, который не мог пройти в дверь.

В двух словах: без помощи человека искусственный интеллект НИКАК не мог производить роботов. До того момента, когда первый Т-101 с австрийским акцентом сойдет с конвейера, нужно проделать грандиозную работу по проектированию, изготовлению оборудования, его установке и пусконаладке, доставке сырья, наконец – и ни одна из этих операций не может быть сделана иначе, как человеком, его руками. Вот так даже лучшие фильмы-катастрофы могут садиться в лужу.

Уничтожив людей (или просто провалив попытку уговорить их повкалывать на него пару-тройку годиков), злонамеренный компьютер проиграл бы войну, едва начав ее. Мир после ядерной войны представлял бы собой радиоактивные руины, в которых не было бы и следа Скайнета, благополучно умершего с кончиной последней электростанции, дающей ток в уцелевшие провода.

Матрица

Во вселенной Матрицы все люди думают, что они живут в реальном (правда, несколько зеленоватом) мире, хотя на самом деле они живут в будущем, в виртуальной реальности, созданной компьютером, и их бесчувственные тела плавают в розовом сиропе.

Проблема? Демография Матрицы не может соответствовать реальному миру

Все люди в реальном мире выглядят так же, как в Матрице (только без волос и загара, да и то поначалу). Более того – человек и тут и там является потомком своих родителей, то есть, когда ребенок рождается в Матрице, в реальности генетический материал для него берут от тех же самых людей, которые являются его родителями в Матрице.

То есть, когда человек занимается сексом в Матрице, в реальном мире робот вынужден совершать с его плавающим в желе телом кое-какие интересные манипуляции, собирая генетический материал (так вот почему они так ненавидят человечество!). Но речь не об этом. Речь о демографии.

Мы помним, что 60-летний сенатор, с которым беседовал Нео в Зионе, говорил о том, что его освободили из Матрицы, когда ему было 11. Это значит, что Матрице как минимум полвека. Даже если учесть, что существовало несколько версий Матрицы, все равно остается непонятным, каким образом машины подстраивались под непрерывно изменяющуюся демографию планеты. Предположим, первая версия закончилась крахом. Машины начинают снова. Но откуда они начинают – с того же места, где начали первую версию, или с того места, где ее закончили? Если где начали – то как они справились с существенной разницей в населении Земли ДО и ПОСЛЕ первой версии Матрицы, ведь все время, пока она действовала (речь идет о годах), население продолжало в одном месте расти, в другом уменьшаться? А непрерывно меняющееся соотношение между возрастными группами? А эпидемии и военные конфликты? Начинать заново Матрицу означало бы полную невозможность привести в соответствие с новой версией Матрицы реальный мир.

Если же машины начинают с того места, где закончили предыдущую Матрицу – все становится еще непонятнее. Ведь если все версии шли по времени одна за другой, то получается, что если во время событий, показанных в фильме, в Матрице конец 20 века, то 50-летняя Матрица в момент своего запуска имитировала 1950 год, в то время как в реальности был именно конец 20 века! Демографическая разница между 1950-м и 2000-м годами – колоссальная. Их просто нереально подогнать друг под друга. Разница в количестве людей во всех районах планеты между этими двумя датами исчисляется миллионами, причем как в большую, так и в меньшую сторону. Машинам пришлось бы брать детей из Африки и помещать их в европейские семьи, чтобы уравнять число европейских детей в Матрице с числом этих детей в реальности.

Словом, как только начинаешь вникать в научно-фантастическую подоплеку «Матрицы», так сразу начинает ехать крыша. Нет просто ни малейшей возможности провернуть такое в реальном мире, будь ты хоть искусственный интеллект в тысячу IQ.

Я – легенда

Действие происходит спустя 1000 дней после того, как некий вирус уничтожил человечество. Единственный выживший по имени Роберт Невилл почти три года живет на опустевшем Манхэттене, появляясь на улицах днем, а ночью спасаясь от вампироподобных, боящихся света монстров, в которых превратились добропорядочные американцы.

Проблема? Монстры давным-давно должны были вымереть.

Лучшие фильмы-катастрофы хороши своей атмосферой. В этом плане Я - легенда великолепен. Но в плане достоверности - вряд ли, потому что через три года после того, как отгремел Апокалипсис, на Манхэттене просто не могло остаться так много монстров, как показано в фильме. Разве что штук 10. Они не очень-то помогли бы Роберту в его изысканиях по созданию лечебной сыворотки, поскольку его старания увенчались успехом на подопытном номер 391.

На Манхэттене жило полтора миллиона человек. По сюжету 9 процентов превратились в монстров, и еще 1 процент остался незараженным благодаря врожденному иммунитету. Таким образом, сразу после эпидемии в месте обитания доктора Невилла должно было остаться 140 тысяч монстров. При том, что продукты в мирное время привозились на Манхэттен на кораблях, после конца света, когда снабжение прекратилось, новой еде неоткуда было бы взяться. Что случилось бы потом?

Понятное дело, первое, что сделали бы монстры – съели бы 15 тысяч выживших с иммунитетом. Этих бедолаг хватило бы дней на 10, может, на пару недель. Потом, если бы хватило ума, монстры опустошили бы магазины. Еще месяц, да и то в лучшем случае. А что потом? 140 тысяч человек – грандиозная толпа. При отсутствии четко работающей системы производства и реализации товаров питания она начнет голодать спустя считанные дни. Исчезновение инфраструктуры означает для обезумевших существ с мозгами животных всего лишь довольно быструю естественную смерть от голода – точно так же 140-тысячная толпа львов, выпущенная в степь, в которой нет антилоп, спустя короткое время околеет практически в полном составе от банальной бескормицы. То есть – спустя примерно два-три месяца после эпидемии Манхэттен опустел бы уже как следует, то есть окончательно.

Олени? Хорошо, они ловили и ели оленей. Как известно, в самом лучшем случае на территории в 1 кв.км может жить 20-25 особей. Манхэттен имеет площадь около 10 кв. км, то есть, там могло жить 200-250 оленей. Если предположить, что монстры ели бы половину популяции, и оставляли другую для размножения (что было бы довольно разумно с их стороны), простые подсчеты дают нам количество мяса, достаточное для того, чтобы на всем Манхэттене могло неограниченно долго жить и кормиться примерно 15-20 монстров. Но это без учета львов, которые тоже живут на Манхэттене, и тоже питаются оленями. Вытесненные естественными хищниками, монстры могли бы выжить в лучшем случае в количестве примерно 10 экземпляров – при идеальном раскладе. Против законов природы не попрешь – пищевые цепи и естественная регуляция численности видов куда могущественнее самых жутких изысканий сценаристов.

Впрочем, главный хищник в фильме как раз сам доктор Невилл. Учитывая, что он почти 400 раз похищал монстров для опытов в лаборатории, а после неудачи эксперимента уничтожал подопытный экземпляр, неизвестно, кто здесь плохой парень...

Водный мир

Лучшие фильмы-катастрофы часто обращаются к теме глобальных катаклизмов. В чудовищно дорогостоящем блокбастере с Кевином Костнером полярные льды, растаяв, покрыли почти всю землю водой. Человечество было вынуждено адаптироваться к новым условиям, и стало жить исключительно на лодках и плавучих рукотворных островах, собранных из всякого хлама прямо в открытом океане. Главный герой по прозвищу Моряк – по сути, Безумный Макс с жабрами, одиночка, который не заинтересован в помощи никому кроме самого себя.

Проблема? На планете не может быть столько воды.

Если растают все полярные льды Земли, уровень воды повысится на 68 метров. Это плохая новость для Флориды, Бангладеша и Уругвая, но весьма хорошая для всех, кто обитает выше 68-метровой отметки над уровнем моря. А это, заметим, подавляющее большинство людей Земли, включая нас с вами. Мир выглядел бы в этом случае не так уж непохоже на нынешний (см. иллюстрацию).

Довольно далеко от ужасов «Водного мира», в котором люди перегоняют в пресную воду собственную мочу и ценят землю на вес золота, не так ли? Разговоры о полумифической Суше, в которую не верит большинство уцелевших, выглядят в свете упомянутых фактов довольно смешно. Вот она, Суша, вся здесь, разве что за исключением прибрежных районов.

Происходящее имело бы смысл, если бы кто-то убедил всех этих людей в фильме, что на свете больше нет Суши, и потом втридорога продавал им всякие штуки и землю, которую он достал со дна, пользуясь своим умением дышать под водой. Вот был бы поворот сюжета в финале! Вполне достойно М. Найта Шьямалана, который показал довольно похожую ситуацию в фильме «Таинственный лес» (2004). Может быть, этот вариант «Водного мира» не провалился бы в прокате с таким грохотом.

Восстание планеты обезьян

В какой-то момент люди теряют звание доминирующего вида на планете, уступая его обезьянам. Путешественники во времени обнаруживают в далеком будущем совершенно необычный мир, в котором люди стали подчиненными приматов, и в котором шимпанзе захватили власть над планетой. Обстоятельства меняются в зависимости от версии, которую вы смотрите – в старом фильме 68 года люди использовали обезьян как рабов, в результате чего мартышки восстали и начали ядерную войну. В новом «Восстании планеты обезьян» обезьян заставил поумнеть и стать агрессивными некий вирус.

Проблема? На всей планете нет столько обезьян.

Неважно, какую версию сценария с обезьянами мы смотрим: на свете слишком мало обезьян и слишком много людей, чтобы первые могли поработить вторых.

Сейчас на Земле живет 7 миллиардов человек. Обезьяны же стремительно тают в численности – во всем мире их, по самым смелым подсчетам, примерно 350-400 тысяч. Даже если учесть, что в оригинальном фильме число обезьян стремительно растет с 1983 года, когда люди начали их усиленно разводить для рабского труда, все равно к моменту вооруженных столкновений приматов могло быть никак не больше 10 миллионов, да и то большая часть их должна была быть детенышами. Явно недостаточно для полного доминирования на каждом квадратном метре планеты.

И даже если бы все эти 10 миллионов обезьян были взрослыми, полными решимости и сил самцами с супер-интеллектом – что они могли бы поделать против огнестрельного оружия, бомб, отравляющих газов, наконец, ядерного оружия, которыми в избытке вооружены люди? А самое главное – что они могут противопоставить опыту ведения войн, которого у воинственной человеческой расы за всю ее историю накоплено больше, чем нужно, и которого у обезьян, пусть даже резко поумневших – ноль без палочки? Тем не менее, в каждой версии фильма нас снова и снова заставляют поверить в ситуацию, в которой обезьяны забивают голыми руками всех людей Земли, а те сидят, ничего не делая, и просто позволяют им, э-э, доминировать.

В фильме 2011 года в сценарии имеется упоминание об опасности вымирания людей в результате воздействия вируса. Но даже и в этом случае у обезьян нет ни единого шанса. В фильме есть только горстка обезьян под воздействием вируса. Даже если чума убьет 99 процентов населения Земли, все равно останется еще 70 миллионов против нескольких сотен обезьян.

Да, с какой стороны ни посмотри, «Восстание планеты коров» получается более правдоподобным. И мы с удовольствием сходили бы на этот фильм, не правда ли?